Воспоминания Т.Ю. Куцко
Директору, учителям и ученикам
школы № 163 Ленинграда
от её довоенного выпускника
Дорогие товарищи!
Я была среди тех, кто был на торжествах 21 мая 1988 года, посвящённых
150-летию нашей школы. Не успела подойти к микрофону вне плана, поэтому хочу,
хотя бы с опозданием, сказать то, что рвалось из сердца.
Большое вам всем спасибо за такую прекрасную встречу с нашей собственной юностью.
Огромное спасибо за этот столь солидный юбилей, о котором раньше не все
знали (в 1938 г. не отмечалось 100-летие школы), за такую подробно рассказанную историю
школы. Спасибо за память о наших прекрасных учителях и товарищах, спасибо за всё.
Сердце дрогнуло от волнения, когда мы вошли в нашу школу, вновь ощутив себя школярами,
вспоминая и узнавая всё. Сердце сжалось от боли в вашем музее, глядя на фотографии
наших товарищей, фронтовиков Великой Отечественной войны, выпускников 30-40-х годов,
и видя фотографии нынешних юных выпускников 80-х годов, познавших войну в Афганистане.
Хотелось бы вновь сказать о том, о чём не раз говорилось в 40-50-е годы после войны:
предполагалось сделать памятную доску с именами погибших в войну наших учеников и учителей;
предполагалось сделать и другую памятную доску с именами выпускников-медалистов.
Обе они, или несколько таких досок, предполагалось вывесить в актовом зале или
в коридорах школы. Годы идут, но их нет до сих пор. Очень хотелось бы, чтобы они всё-таки
были. Думается, сейчас впору снова вспомнить об этом. Помощь от нас могла бы быть существенна,
дело за вами.
Меня зовут Бенескриптова-Куцко Татьяна (Юрьевна), коренная ленинградка.
В 1934 году я семилетней поступила в нашу 12-ю школу, в 1-ый класс,
выдержав вступительные экзамены по русскому языку и арифметике — тогда в школу
принимали с 8 лет. В 1941 году, 14-летней, окончила 7-й класс,
73, где был классным воспитателем прекрасный преподаватель русского языка
и литературы Евгений Тимофеевич Садовский.
На этой встрече было 5 наших одноклассников: Канторович Борис, 1927 г.р.;
Вульфсон-Быховская Мара, 1927 г.р.; Маркова-Сологуб Муся, 1926 г.р.;
Нахшин Люсик, 1926 г.р., и я, Бенескриптова-Куцко Тата, 1927 г.р. Не были Зина Денисова,
Тамара Никитина, Галя Козьмина, Рая Серафимская и Серёжа Серафимский,
Илья Гроссман, Боря Щербаков, Соня Железнова, с кем мы не раз встречались
на таких встречах после войны. Так и не знаем мы судьбы наших одноклассников
Юры Бобылёва, Коли Акбердина, Клары и Владика Скавронских, Мэлы Булат,
Гени Мазюка и ещё других, не удалось узнать, хотя и пытались.
Была на этой встрече и наша пионервожатая, Алла Власова-Гудина, выпускница 1941 года.
Старший брат Бориса Канторовича, Марк Канторович, одноклассник Аллы Власовой,
окончив школу в 1941 году, сразу ушёл на фронт и погиб вскоре.
Весной 1941 года мы сдавали экзамены одновременно с десятиклассниками; мы сдали
на неделю раньше, чем они; только сдали они — началась война...
Такие молодые, полные жизни и сил мальчики и девочки ушли нга фронт.
В 1946 году, после войны, был первый вечер встречи, не все вернулись, а те, что пришли,
постарели на целую жизнь, многие поседели, были изранены, у всех позади была война,
у многих фронт, блокада, эвакуация. Та, как и эта, встреча в памяти навечно.
Тогда, в 1946 году, помимо нас, молодых, собрался выпуск 1926 года.
Теперь, оказывается, были выпуски 1931, 1935, 1936, 1938, 1939, 1940 и 1941 годов,
послевоенных выпусков было значительно меньше, а жаль.
Пять человек из нашей семьи учились и кончали нашу школу. Мне выпало без перерыва учиться
в эвакуации в Перми, где я кончала 17 школу (чье 70-летие также отмечалось в этом году,
зимой) в 1944 году, в тот же год поступила в МАИ им. Серго Орджоникидзе,
в Москве, в Ленинград вернулась в 1946 году, кончала ЛИАП.
Мой брат Игорь Бенескриптов кончал нашу школу в 1956 году и сразу же, до вступительных экзаменов
в ЛПИ им. М.И. Калинина, был призван в армию (в тот год был призыв в июне,
а в армии служили 3 года), после службы в армии поступил и кончил ЛПИ.
Мой сын, Андрей Куцко, поступил в нашу школу в 1957 году и в 1965 году
окончил 8-й класс (школа тогда была 8-летней и 9-10 классы кончали в 172 школе, бывшей 24-й);
поступил в ЛПИ, потом служил в армии, закончил ЛИАП; на встрече не был,
находился в длительной командировке. Моя племянница, дочка моего брата
Катя Бенескриптова с 1-го по 8-ой класс училась в нашей школе в 1970-1978 годах,
в 1980 году окончила другую школу. Сейчас в нашей школе в 9-м классе
учится брат Кати, Алёша Бенескриптов, а через год в неё пойдет учиться доска Кати
Верочка.
Сын Бориса Канторовича Женя Канторович тоже учился в нашей школе в одном классе с
дочкой Муси Марковой Ирой Сологуб; они учились на класс старше моего сына, но школу
(уже 172-ю) кончали все вместе, в 1967 году — тогда был
одновременный выпуск X-ых и XI-ых классов, которые на этом окончили своё существование.
Теперь всё встало на свои места — наша школа по-прежнему десятилетка,
нет одиннадцатых классов, а вместо 172 школы —УПК [учебно-производственный комбинат].
С моим сыном в одном классе училась младшая дочка Аллы Власовой Зоя Гудина, просидев с ним
на одной парте все 10 лет (её тоже не было на встрече, она далеко, на Дальнем Востоке;
кроме Зои, ещё две дочки Аллы Власовой учились и кончали нашу школу).
Почти все довоенные дети нашего дома, вплотную примыкающего к нашей школе
(до войны — Кирочной, 52а, а после войны — Красной Конницы, 12)
учились в нашей школе: Инна Родзевич, Тамара Галкина, Котик Ефимов,
Игорь Клеуш, Нина Горбунова, Марина Павлова, Зина Эпштейн, Ира Барановская,
Галя Мозжухина, Жорж Кобзон, Рома Визнер, Тамара Кеппер, Мура Гребёнкина,
Юра Елагин и другие. Не все уцелели в войну, не все живы сейчас, кто-то был на встрече
(Нина Горбунова, Тамара Кеппер, Мура Гребёнкина, а Жорж Кобзон
смотрел из окна, плохо себя чувствовал; Инна Родзевич и её сын Андрей не приехали,
но намеревались), а многие не были, одних уж нет, другие далеко.
Ира Барановская была 11-летней ученицей нашей школы до войны; в войну, в блокаду потеряла
родителей; уже в 1942 году была эвакуирована с детским домом
в Барнаул, на Алтай; вернулась в Ленинград в 1945 году, в 1948 году кончила нашу школу (10-й класс)
и поступила в Педиатрический институт, [сейчас] врач в специализированном детском доме в
Сигулде под Ригой. Только в 1956 году ей удалось разыскать своих младших сестрёнок-близнецов
Нину и Наташу, которым перед войной было 5 лет; их тоже эвакуировали в 1942 году из Ленинграда, но
с другим детским домом, в Краснодар, станица Усть-Лабинская, на Кавказ, куда
вскоре пришли немцы; девочки попали в оккупацию, пережив ещё и этот ужас,
чуть не погибли, чудом остались живы; Наташа кончила Герценовский институт, учительница;
Нина погибла в 1960-х годах, её дочку воспитала Ира.
Много воспоминаний нахлынуло на этой встрече. Вот одно из них: когда началась война, мы, малолетки для фронта,
всем помогали взрослым, дежурили у дома и на крышах, разносили повестки мобилизованным.
У меня был один такой адрес: Мариинский проезд, д. 2. Я сбилась в ног, разыскивая его,
обегала весь Смольнинский район в поисках, от Литейного до Александро-Невской лавры,
наконец, обратилась в нашу милицию (27 отделение милиции было на Таврической, тогда
ул. Слуцкой); там мне сказали, что это... деревянный одноэтажный домик
у торца дома № 27 по Таврической, напротив наших окон! В этом доме жило 2-3 семьи и
всё наше детство мы играли возле него, был сад, дровяники, опилки от дров — прекрасная цирковая арена.
Повестку я несла отцу Жени, которая тоже училась с нами с 1-го по 7-й класс, но не в нашем классе;
дом в войну сгорел, отец Жени погиб на фронте, а сама она, выжив, стала преподавателем ПТУ
[профессионально-технического училища]. Вывески на нашей улице («проходном дворе» в просторечии,
с Кирочной на Красную Конницу) не было, она появилась потом, после войны, и
вроде бы исчезла снова.
Много бомб падало вокруг, и в школьный сад, и в наш дом попадали,
но наши матовые рифлёные стекла уцелели до сих пор.
В нашем доме перед революцией жили думские заседатели, приезжавшие на сессии,
но не только они, так вот, чтобы не соблазнять благородных девиц,
предписано было окна в сад не открывать, стёкла были рифлёные, матовые —
оказывается, и вы об этом знаете, удивительно!
Реже и реже мы стали встречаться, жизнь и заботы разбросали в разные стороны;
такая многочисленная встреча как эта, наверное, впервые была за все годы.
С удивлением и гордостью узнала, что среди наших выпускников есть Герои Советского Союза
(и не один!), и столько заслуженных ветеранов, чья грудь вся в орденах,
и лауреаты Ленинской премии, и столько заслуженных, известных не только в Ленинграде,
но и во всей стране, людей — не даром наша 12-я школа
до войны была лучшей в Смольнинском районе и одной из лучших
в городе.
С удивлением узнала, что наш любимый преподаватель географии Владимир Митрофанович Московский
был актером в прошлом. Сразу стало понятно, почему именно он ставил спектакли с нами,
не старшими тогда, на нашей школьной сцене, в нашем актовом зале, со сценой, кулисами,
бархатным занавесом, которых, увы, нет теперь.
Об этом мы все дружно вспомнили а этой встрече, вспомнили пьесу «Черемыш, брат героя»,
которая шла не один раз, в ней занят был почти весь наш класс, все из присутствовавших
21 мая, я была ведущей, Борис — главный герой,
Мара и Муся — главные героини, а реквизит умещался в две бельевые корзины,
которые мы с Мусей таскали от меня. А как мы знали и любили географию особенно Испании,
ведь там шла гражданская война в 1936-39 годах!
Со старшими спектакли ставила Елена Константиновна Туссина,
незабвенная, высокая, статная, величественная. Иногда нас, младших, приглашали на её спектакли.
Один из них, виденный мною: на сцене актового зала школы «Ревизор» Гоголя; в зале
одетые в костюмы того времени ученики; в антрактах танцы того времени!
Так же «проходили» Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова. Разве это
забудешь?!
А наша историчка Елена Ивановна Ивáнова (а не Иванóва, — строго
поправляла она нас), старший научный сотрудник Эрмитажа; и вся история, все её разделы
обязательно сопровождались экскурсиями в Эрмитаж, с пояснениями и объяснениями самой Елены Ивановны.
Англичанка Александра Владимировна Воейкова, химичка-бестужевка
Глафира Петровна [Зацкая] (в школе было несколько бестужевок-преподавателей).
У Глафиры Петровны учился и мой брат, сын уже не застал её.
Власова Надежда Павловна молоденькой учительницей стажировалась в нашем
классе у Евгения Тимофеевича Садовского, до войны, в после войны через её руки
прошли мой брат, сын, племянница и племянник. С огорчением узнала от Алёши недавно, что
Надежды Павловны уже нет.
Всегда с большой любовью мы вспоминаем нашего физкультурника Иннокентия Фёдоровича Петелина,
который был на нашей первой встрече после войны в 1946 году.
В младших классах, со 2-го по 4-ый, классной воспитательницей нашего класса была Наталья Владимировна Харламова,
учившая нас русскому языку; арифметику вела Зинаида Ивановна Субботина; позже математику вела
Екатерина Алексеевна Мазина. Низкий поклон им всем, нашим дорогим учителям,
озарившим наше детство, юность радостью познавания, глубоким смыслом, сделавшим нас людьми.
В старших классах немецкий язык вела Анна Марковна Вульфсон, мама Мары Вульфсон;
9-й класс перед войной кончала Рита Вульфсон, сестра Мары, тогда же 9-й класс кончила Лена Волкова,
всю блокаду вынесшая здесь, в Ленинграде, в МПВО; после войны училась со мной в ЛИАПе, работала
в СЗПИ (на встречу не пришла);
после войны судьба столкнула меня с врачами
Бочковой Ольгой и Машей Виноградовой; обе они учились в нашей школе, чуть старше меня.
Вся длинная, порой трагическая история нашей страны в судьбах учеников и учителей нашей школы;
в этом калейдоскопе имён, фамилий, дат, взаимосвязей, в лице всех,
пришедших и не пришедших на эту памятную встречу в честь 150-летия нашей школы.
Ещё раз спасибо вам за неё.
С уважением, КУЦКО Татьяна Юрьевна
Ленинград, 25.05.1988
|
