Интернат
(воспоминания Ю.Д. Ломана)
Благодарим за предоставленную информацию Ветошникову Наталью Борисовну.
… Пришлось обратиться за помощью к Вере Рудольфовне Менжинской.
Кажется, она к тому времени уже переехала в Москву. Она посоветовала
отдать меня и моего пятилетнего брата Бориса в детские учреждения.
«Это самое лучшее для детей, — писала Вере Рудольфовна, —
они станут полноценными гражданами нового общества».
… (В 1919 году Ольга Васильевна Ломан, жена Дмитрия Николаевича,
умерла от сыпного тифа. — Л.К. со слов Юрия Дмитриевича Ломана.)
Мой брат попал в детский сад на Второй Берёзовой аллее Каменного острова,
а я — во Второй интернат, помещавшийся в здании бывшего Мариинского института благородных девиц.
В интернате
С замиранием сердца переступил я порог большого трёхэтажного коричневого дома с огромными окнами.
Мне казалось, за этими окнами ведётся какая-то таинственная работа по переделке мальчиков
и девочек в полноценных граждан нового общества. В огромном коридоре я увидел довольно
странное зрелище. Разгуливали дети, ничем не напоминающие людей будущего. Наоборот, вид
у них был самый старорежимный. Девочки были одеты в разноцветные форменные платья бывших
Институтов благородных девиц, на плечах у них белели пелеринки, при встрече с воспитательницей
они делали книксены. На мальчиках - кадетские мундиры, только без погон, причём у некоторых
поясные ремни были затянуты так, как их затягивали дореволюционные юнкера, а медные пуговицы
и поясные бляхи были начищены до блеска. Ходили эти мальчики по коридору с какой-то
гвардейской выправкой, видимо, подражая офицерам. Зато у других мальчуганов мундиры
болтались, словно они были одеты на вешалку, пуговицы были оторваны, владельцы же
мундиров ходили вразвалку, небрежно поплёвывая по сторонам. Несколько мальчиков были
в обыкновенных курточках.
После окончания занятий в коридоре у натопленных печек собирались группы ребят, послышались
песни. В одном месте пели «Звери в аду», в другом слышалась песня,
прославляющая Первый кадетский корпус, а где-то вдали нестройный хор пел про какого-то
Чеснока, которому васинские черти грозят ножом. Довольно скоро я разобрался во всём.
Оказывается, в интернате были собраны девочки из Институтов благородных девиц, бывшие
кадеты и беспризорники, главным образом, с Васильевского острова. Были сироты, родители
которых погибли от рук белогвардейцев, и были дети, родители которых удрали к белогвардейцам.
В общем, наш интернат напоминал Ноев ковчег, куда были собраны «чистые и нечистые»
для соответствующей переделки и превращения в полноценных граждан нового общества.
Но пока суд да дело, бывшие кадеты решили установить в интернате корпусные порядки.
Сорванцы, доводившие до белого каления своих воспитателей в дореволюционное время,
теперь, в знак протеста, стали поборниками воинской дисциплины и кастовых традиций.
Старшие начали цукать младших, но бывшие беспризорники восстали против этих старорежимных
порядков. Дело дошло до кулаков, да подоспел голод, и он-то, пожалуй, и объединил всех.
На традиции славных корпусов плюнули, а тут, кстати, один бывший паж, ревнитель
аристократических традиций, кажется, его фамилия Витт, попался на кухне с двумя воблинами.
То ли от голода, то ли по другим причинам, я сейчас не могу дать себе в этом отчёт, я
бросил интернат и поступил добровольцем в Башкирскую кавалерийскую бригаду, которая
стояла тогда в Петрограде.
Из книги Ю.Д. Ломана «Воспоминания крестника императрицы»
(автобиографические записки), Санкт-Петербург, 2010. Стр.97-99.
Ломан Юрий Дмитриевич (1906-1980)
Сын полковника царской армии Дмитрия Николаевича Ломана. После гибели отца и смерти
матери Юрий Дмитриевич жил и воспитывался в интернате № 2 (бывшем Мариинском Институте).
| Ю.Д. Ломан |
Ю.Д. Ломан в кабинете отца |
|
|
| 
